Сегодня мы публикуем вторую часть интервью, в которой Вадим Прасов, управляющий партнер УК «Альянс Отель Менеджмент» и вице президент ФРиО России, поделится своим мнением о ситуации в индустрии гостеприимства. Кроме того, он расскажет о собственной жизни, приоритетах, задачах и состоянии души.
Глобальные вопросы и проблемы
— Что считаете наиболее актуальным вопросом для отрасли на сегодня?
— Самая глобальная проблема — диспропорция в налогообложении между большими, малыми и средними отелями.
Если говорить еще конкретнее, то обозначил бы два момента. Первый — сама действующая система налогообложения. По ней есть вопросы. Второй — рентабельность отрасли и сроки окупаемости отельных проектов. Всё это остается в опасной пограничной зоне.
Сейчас мы перешли к срокам окупаемости 9-10, 10-12 или 11-13 лет. Достигли определенного баланса. Но он очень хрупкий. Чуть спроса стало меньше, рынок чувствует себя хуже и равновесие потеряно. А резервов для повышения рентабельности у отрасли не так много.
Игра по единым правилам
Однако существуют серый и черный рынки (посуточная аренда квартир и апартаментов, гостевые дома). Если человек сдает квартиру помесячно, у меня к нему нет вопросов. А когда сдает посуточно — это коммерческая деятельность. И масса примеров, когда таких квартир 10, 20… а бывают и квартирные бюро, которые сдают и по 100 таких квартир. Я полагаю, что в этой ситуации и для отелей, и для тех, кто сдает квартиры посуточно, коммуналка должна стоить одинаково. Если ты ведешь коммерческую деятельность, оказывая услуги, тогда ты не частное лицо, а предприятие. Со всеми вытекающими отсюда последствиями.
Им надо дать возможность легально существовать. Да, не все этого хотят. И абсолютно точно не все могут.
Но в любом случае важно создать возможности и механизмы, чтобы такой бизнес тоже спокойно легально работать и платить налоги. Причем налоговая политика должна быть, на мой взгляд, сбалансирована. А не так, что большой бизнес платит на круг налогов в 5-6 раз больше, чем бизнес малый.
Еще с пандемии все меры поддержки были направлены на предприятия МСП. И было непонятно, чем провинились средние и крупные отели, которые в категорию МСП не попадали.
Теперь давайте вспомним, что тогда происходило в отрасли. Заезжаешь в отель в том же Краснодарском крае — будь любезен, предъяви QR-код о прививке. А в рядом стоящем гостевом доме от тебя никто справок не требует.
Вот такая странная вечная диспропорция. То же и с туристическим сбором. Кто-то должен платить, а кто-то нет. На мой взгляд, должен быть единый массив рынка и единые для всех правила.
Реальная оценка ситуации
Мне кажется, основная проблема в том, что на сегодняшний день нет четкого понимания и плана действий, с учетом того, что рентабельность отрасли, повторю, находится не на самом высоком уровне.
Правда повышенный спрос к внутреннему туризму немного притупляет желание разбираться с этим вопросом. Еще бы, ведь есть и высокий интерес инвесторов, и всплеск на внутреннем рынке. И зачем тогда разбираться в ситуации и формировать иные налоговые режимы, делать налоговый маневр, когда и так всё вроде бы неплохо?
Да, надо посмотреть, подумать, еще посчитать… Вопросов нет. Можно думать, смотреть, считать. Благо есть живые проекты и живые финансовые модели.
С другой стороны, существует медианная зарплата в отрасли, самая низкая из всех отраслей экономики. Плюс низкая рентабельность гостиничных проектов.
И все это вкупе позволяет предположить, каковы наши шансы в смысле привлечения персонала, о котором постоянно идет речь, в том числе в рамках нацпроектов.
Еще два года назад говорили о том, что два миллиона человек работает в отрасли (что, на мой взгляд, далеко от истины). На самом деле цифры возможно в половину меньше. А ставится задача прийти к цифре в 4 миллиона.
Я не представляю, как это сделать. Ни демографически, ни экономически. Проще говоря, если отельный бизнес платит людям денег меньше всех, он не может конкурировать с другими отраслями за линейный персонал. А это и есть основная масса сотрудников, порядка 80% тех, кто задействован в индустрии гостеприимства.
Но если ты не в состоянии платить сотрудникам больше, чем сосед, значит, они будут работать у соседа. И можно сколько угодно призывать к рекордам, говорить о том, что надо, как в спорте, быстрее, выше, сильнее, но здесь комсомольские призывы не действуют. Таким образом, получается, что основная проблема отрасли состоит в том, как в диалоге с государством найти истину и определиться с реальным положением дел.
Вадим Прасов и его жизнь вне времени
— На фоне всех этих проблем не возникает желания махнуть на всё рукой и пойти заниматься чем-нибудь другим?
— Наверное, это достаточно сложно, если только это дело не будет связано с гостиничным бизнесом. Я к нему уже настолько прикипел, что мне довольно трудно представить себя в другой отрасли. Вероятно, это возможно, но всегда считал, что надо заниматься любимым делом, и тогда ни одного дня не проведешь на работе. А поскольку сейчас я им и занимаюсь, то мне кайфово и не устаю от этого, продолжая жить в привычном для себя ритме. Да, иногда хочется чуть больше играть в гольф и чуть меньше работать.
А ведь есть еще и вопрос интенсивности труда. Хотя некоторые друзья уже давно зовут меня биороботом. Да, я могу спать 2-3 часа в сутки, и работать по 18 часов. Однако с течением времени параллельно с трудовыми подвигами появляются вещи, которые мне более интересны и понятны в определенный момент. Да и дети в любом случае требуют внимания. Плюс есть общий новостной фон, есть хобби (а я болею за московский «Спартак» и временами смотрю футбольные матчи, играю в гольф).
Режим многозадачности
Концентрация только на работе… Наверное, это плохо. Нужно ведь и с друзьями общаться. Это правильно. Но сказать, что готов морально или финансово перейти в другой режим и просто наслаждаться жизнью, играя в гольф, не могу. Я в любом случае нахожусь в активном возрасте, мне хочется и нравится что-то создавать. Да, бывают моменты, когда думаешь: «Будь оно всё проклято!». Особенно, когда возникает параллельно огромное количество задач. Причем задач не только по бизнесу (что нормально), но и по общественной работе.
При этом тебя еще и ждут в пяти-шести местах чуть ли не одновременно. А кто-то даже обижается, что я до них не добрался. Вот тогда порой «простреливает» внутри глухое раздражение. Стараюсь с этим бороться. Правда иногда хочется ругаться матом. И в такие моменты я подобному желанию , как правило, не сопротивляюсь. Ругаюсь. Бывает, что громко, сильно и много. Редко, когда это происходит в присутствии большого количества людей. Чаще в узком кругу тех, кто меня хорошо знает. А еще иногда ругаюсь на стройках.
А так выбора, чем заниматься, у меня пока нет. Я уверенно иду по дороге, которой следую достаточно давно.
Вадим Прасов — человек и самолет
— Стали ли Вы меньше летать? Раньше даже коллеги по отрасли шутили, что Вадим Прасов — это человек-самолет.
— Даже не знаю, что и ответить. С одной стороны, в этом году я на платиновую карту «Аэрофлота» налетал уже за первые шесть месяцев. Раньше таких показателей достигал чаще к октябрю-декабрю.
Возможно, причина в том, что сейчас меняется география полетов. Впрочем, ничего необычного и непривычного, по крайней мере, для меня не произошло. Понимаю, что когда начинаю с людьми обсуждать маршруты своих путешествий, иногда им становится завидно. Правда ровно до того момента, когда они узнают, что на ту же Камчатку я летал чаще всего… на сутки.
Расстановка приоритетов
— Часто приходится по причине занятости на работе отказываться от того, что принято считать личной жизнью… От гольфа, просмотра футбола и т.д.?
— Безусловно, такое тоже бывает. Хотя я уже давно не делю жизнь на будни и выходные, а время на рабочее и нерабочее. И это многолетняя привычка. Наверное, именно поэтому я не устаю, и у меня нет базовой потребности в отпуске. Скажу больше: я вообще не люблю отпуск, потому что уезжаешь на неделю, а потом по возвращении тушишь «пожары» недели две. А отдых с ноутбуком — так себе отдых, честно говоря. Потому что по полдня висишь в почте и на конференц-звонках. Не чувствую внутренней потребности, позыва к тому, чтобы пройти через цифровой детокс.
Подозреваю, что у меня нет каких-то серьезных цифровых заболеваний. Поэтому подобный детокс противопоказан. К тому же, мне становится неуютно, если знаю, что есть вопросы, которые нужно решить, а я не на связи. Поэтому, даже находясь на отдыхе, по мере возможности все равно стараюсь отвечать. Пусть и не в привычном для всех объеме.
— Гольф по-прежнему в приоритете?
— Если говорить про спорт и хобби, то, конечно. Впрочем, главное сейчас —работа. Гольф будет в приоритете, я надеюсь, спустя какое-то время, когда посчитаю, что готов выйти на неактивную пенсию. Так, чтобы лишь иногда погружаться в дела, которые талантливо ведут преемники (улыбается). А сам при этом смогу позволить себе проводить время, как считаю нужным, временами помогая или участвуя в жизни компании. Просто для того, чтобы не потерять интерес к жизни.
Делегирование полномочий
— Коль скоро заговорили о преемниках, Вам удается делегировать полномочия?
— Конечно. Это неизбежно. Может быть не все реально делегировать. Ведь есть вопросы, связанные с необходимостью личного участия, и задачи, решения которых нельзя ни на кого переложить. Бывает, что для ведения какого-то диалога нужен именно я и сложно выставить на переговоры кого-то вместо себя. Нельзя же, находясь на ринге, сказать: «Ребята, я сейчас с этого поединка «съеду», а вместо себя оставляю грушу для битья». Так это не работает. И, конечно, есть какие-то моменты, связанные с той же стройкой, с гостиничными технологиями, с проектированием, которые пока предпочитаю курировать, как генеральный директор компании.
Любой проект — это товарный знак компании, твоя личная репутация и имя. И если что-то будет сделано некачественно, я бы этого не хотел. Поэтому, делегируя, продолжаю какие-то процессы контролировать.
Наследие и наследники
— У кого-то из Ваших наследников есть потенциал для отельного бизнеса?
— Дочка сейчас трудится в одном из отелей. Сын тоже летом работал у папы после первого курса. Парень хотел скопить деньги на то, что ему было нужно. Взять у папы не получилось, потому что я отказал. Поэтому пришлось потрудиться. Хотя на самом деле, он занимался этим с удовольствием. Конечно, у меня остались вопросы к его работе. Но, с другой стороны, понимаю, что в 19 лет сложно быть сконцентрированным и серьезным на 100%. И очень сложно некоторые вещи схватывать на лету. В то же время, никогда не считал, что оставлять богатое наследство — это хорошо.
Правильнее все-таки вложить в руки «удочку»: качественное образование и хорошее воспитание. Это то, что мы действительно можем дать детям, а дальше они должны пытаться добиться чего-то сами. Понятно, что дети могут рассчитывать на помощь отца. Однако она не должна быть безграничной. Каждый в своей жизни должен ставить собственные задачи и искать собственные резоны. И чем больше они создают своим умом и руками, тем сильнее их гордость за сделанное.
И у этого сделанного выше ценность, потому что человек может по-настоящему ценить только то, что сотворил сам. Ценность того, что бережно передали или грубо швырнули в твою сторону гораздо меньше. Это очень важно, на мой взгляд. Не говорю о том, что дети непременно должны создавать свое. Они могут работать в семейной компании или стать в какой-то момент преемниками, но не считаю необходимым подводить к такому итогу искусственно. Для меня смена — это не обязательно собственные дети, но умный человек, который в состоянии безболезненно для компании меня заменить на том месте, которое я занимаю.
Вадим Прасов и его главная цель
— В чем главная цель Вадима Прасова на сегодняшний день?
— Не знаю… По-моему, главная задача для любого человека — быть счастливым. И это совершенно нормально. Счастье — это совпадение нескольких факторов, в том числе здоровье, как самого человека, так и его близких, возможность заниматься тем, чем ему нравится заниматься, получение удовольствия от процесса и от результата.
— Вы сейчас счастливый человек?
— Я всегда такой (улыбается).
Фото: из личного архива Вадима Прасова