К нему прислушиваются, на него ориентируются и стремятся быть похожими, его цитируют и приводят в пример, им восхищаются одни и недолюбливают другие. Он сделал себя сам, а попутно создал то, что сегодня принято называть личным брендом. Хотя в то время, когда Юнис Теймурханлы, владелец петербургского отеля «Гельвеция», ресторатор, пришел в индустрию гостеприимства, понятия такого в нашей стране еще не существовало. Да и мыслей о славе и популярности у него не было. Ему просто хотелось жить. Точнее, выжить. То, что вы узнаете сегодня, он прежде не рассказывал никому.
Бытие на грани
— Юнис, что должно быть в голове и в душе у молодого человека 22 лет от роду, родившегося и выросшего в Баку, в интеллигентной семье, студента Восточного факультета СПбГУ для того, чтобы начать отельный проект в Петербурге?
— Я скажу, что должно быть, поскольку анализирую свою жизнь с позиции собственного возраста. Кстати, и детям моим об этом говорю: человека формирует и пестует среда. Его характер куется и складывается под ее влиянием.
Представьте: ты в 18 лет, по сути, еще ребенком, приезжаешь в чужой город, поступаешь в ВУЗ, оканчиваешь его, и тебе просто хочется жить. А тогда жить означало выживать. Повторюсь: тебе просто надо выжить. И ты стоишь фактически на развилке: или сопьешься, сторчишься и превратишься в асоциальный элемент, или выплывешь. Иными словами, тебя кидают в открытое море. И это после интеллигентной еврейской семьи, жившей в Баку, где у было сытое детство и зона комфорта. Именно так случилось в моей жизни.
Однажды благополучные родители отправили меня, такого благополучного мальчика-мажора учиться в Питер. А в это время рушится Советский Союз, у родных не было ничего. Они сами — и мама, и бабушки, и все, кто меня содержал, ждали помощи. И я, мальчик, воспитанный правильно и знающий, что надо помогать, а, к тому же, понимающий, что такое хорошо жить, оказываюсь один на один с суровой действительностью. А впереди полная неизвестность. Прекрасно помню свои ощущения, когда сидел в общежитии на чужбине, а жить хотелось хорошо. И это то, что мне сейчас трудно объяснить и передать моим детям, потому что они так же, как и я в свое время, растут в зоне комфорта.
— Еще бы, ведь сегодня время другое…
— Знаете, меня родители и жена спрашивают, как сделать так, чтобы дети в плане жизненных установок были похожи на меня. Объясняю им, что такими людьми, как я, не рождаются, а становятся, их формирует окружение. И в какой-то момент возникает вопрос: есть ли у тебя характер, мозг? Есть ли у тебя сила воли, чтобы на той самой развилке удержаться от соблазна? Потому что начать пить, гулять и забить на всё возможность была каждый день. А вот для того, чтобы работать, точнее, пахать и искать себя нужен характер. По сути, это всё, что нужно. Остальное ты приобретешь. В общем, среда и время — самые лучшие фильтры.
Юнис Теймурханлы о мотивации и стратегии
— Выходит, была мощная мотивация…
— Конечно! Она так и формируется. При этом ты пытаешься мыслить стратегически. Правда тогда я только жил мечтами, которые и являлись моей стратегией. Говорить о том, что она у меня была хоть сколько-нибудь внятная стратегия — смешно. Ну какая стратегия в 22 года?!
Правда я тогда и о том, чтобы сидеть в ресторане собственного пятизвездочного отеля и давать интервью, и помыслить не мог. Хотя и жил мечтами, которые называю стратегическими.
— Согласитесь, это уже хорошо, если они есть…
— Да, и шел я к ним маленькими шажками. И, знаете, по собственному опыту могу сказать: как только делаешь маленький шажок и видишь, что он приносит результат, что-то получается, происходит бешенный взрыв энергии, который дает прилив мотивации.
Причем по-прежнему понимаешь, что идешь на ощупь, как в темном лабиринте: направо- налево-направо, потом снова налево, направо и прямо. Правда в конечном счете все равно вперед, к намеченной цели. Это и является таким источником мотивации, что в конечном счете ты понимаешь, что идешь в правильном направлении. Это и вдохновляет на некий подвиг. На мой взгляд, именно такая мотивация и дала силы продержаться, особенно в первые тяжелейшие годы. А ведь огромное количество людей сдавалось. Знаю очень нехорошие примеры, когда многие просто плохо заканчивали. Они не выдерживали нервяк, сникали, теряли задор и мотивацию. Потому что цель определяет личность. Это правда. А масштаб цели определяет масштаб личности. Вот почему те, кто изначально ставил перед собой масштабные задачи, очень легко проходили тяжелейшие времена. Именно на этой энергии и удалось проскочить страшное десятилетие с 1993 по 2003 год.
Юнис Теймурханлы об уроках бизнеса
— Какой урок Вам дала индустрия гостеприимства за 31 год?
— Она научила напору и, в тоже время, коммуникабельности, способности идти на компромисс, а еще сделала меня стрессоустойчивым. Плюс приобрел умение управлять внутренней эмоциональностью. Это важно, потому что я человек очень эмоциональный и достаточно вспыльчивый. А когда ты имеешь дело не с ящиками, не с коробками, а с людьми, то понимаешь, что всем наплевать на твою эмоциональность. Платит-то гость. Поэтому ты в себе развиваешь умение управлять своими эмоциями. И, безусловно, учишься жить в режиме многозадачности. Потому что это важное качество, определенный soft skill — уметь работать в режиме многозадачности, поскольку у тебя каждую минуту разные задачи. Причем нет четкой должностной инструкции, согласно которой ты что-то делаешь, а что-то нет. У тебя всё и сразу, потому что имеешь дело с людьми.
— Поясните, пожалуйста.
— Например, за столом в ресторане сидит человек и он в данный момент всем доволен. Всё хорошо. А через пять минут взлетает со стула, в глазах у него вспыхивает агрессия, из-за того, что возникли какие-то свои проблемы. Тогда у тебя совершенно другая задача — успокоить гостя. И тут же тебе звонят юристы и сообщают, что не решается тот или иной вопрос. И поучается: с одной стороны гость, у которого плохое настроение, а с другой — юристы, призывающие срочно разобраться в проблеме. И все это одинаково важно, потому что речь идет о бизнесе.
— Но неужели в других областях проще?
— Искренне считаю, что легкого бизнеса не бывает. И по этому поводу не питаю иллюзий, всегда говорю: каждый вид деятельности — очень сложный по-своему. Но почему я называю именно гостеприимство тяжелейшим хлебом? Потому что это особенная история. Потому что это бизнес живущий по графику 24/7. Мы работаем 365 дней в году. И зачастую ночи сложнее, чем дни.
Фактически, какой бы ни был сложный бизнес, его собственник или топ-менеджер закрыли кабинет на ключ — в десять вечера, в одиннадцать или даже в полночь, неважно — пошли домой, легли спать и могут спокойно до 08.00 утра выключить телефон. А у нас, отельеров, он не выключается никогда. Потому что, повторюсь, ночь зачастую сложнее, чем день. У нас рабочий год заканчивается 31 декабря в 23.59, а новый начинается 00:01 первого января. У нас одна минута на встречу Нового года. И это правда. Ты звонишь в 00:01 в отель, чтобы поздравить коллег, которые работают в ночную смену, поздравляешь их с Новым годом, и они продолжают трудиться. Потому что у тебя полный ресторан в это время и люди празднуют.
Вообще эта индустрия учит работать в экстремальных условиях. Нужно уметь мгновенно принимать решения, жить в режиме многозадачности и притом оставаться коммуникабельным. Потому что без умения общаться с людьми, без определенного шарма, ты будешь просто никому не нужен, как будет не нужен и твой бизнес.
Долгий путь в индустрии
— За то время, пока Вы в отельном бизнесе, какие годы больше всего запомнились и почему?
— Ввиду того, что у меня пока хорошая память, я очень хорошо и ярко помню все 30 лет. Я бы разделил их на три этапа. Первый — бандитские времена. Это начало 90-х. Именно тогда мы начинали, причем со всех сторон имели враждебную среду. Очень токсичную и сложную. Потому что занимались расселением дома в самые страшные годы. К тому же без денег, сидя в кредитах. В общем, хлебнули тогда по полной. Я бы сказал, это был отрезок с 1993 года и до начала нулевых, хотя мы начали чуть раньше, где-то в 1992-ом.
Повторюсь, это был особый период. Сложный, гангстерско-бандитский. Потому что каждый день, просыпаясь, ты благодарил судьбу за то, что передвигаешься на своих ногах. Тогда звонили одни, угрожали другие, на стрелки звали третьи, в окна светили четвертые, приходили пятые. А наш дом на улице Марата был непростой, с очень разнообразной «средой». Жили, например, бабушки-пенсионерки, которые честно хотели улучшения жилищных условий. С ними мы работали. При этом у нас была пара замечательных соседей, очень крупных, одиозных личностей по тем временам. Они представляли определенные группировки. Нас и пугали, нам и угрожали. Что только мы не прошли. Поэтому очень хорошо помню те времена, очень тяжелые. А для нас сложными они были вдвойне, потому что мы начинали с очень маленьким стартовым капиталом, которого нам хватило только на выкуп одной квартиры.
А все остальное было приобретено под дружественные кредиты, потому что тогда не практически не существовало банков и прочих финансовых учреждений. Заемные средства имелись только у населения. В кредит можно было взять только у частных лиц. Потому процветало ростовщичество. Те, у кого были деньги, с удовольствием под расписки, при свидетелях, в присутствии нотариусов давали и брали в долг под проценты.
— Ну хоть что-то…
— Вот мы и пользовались очень активно этим инструментом. Поэтому те 10 лет очень хорошо запомнились. И определенными лицами в малиновых пиджаках, и бесконечными займами. Система была такая: тут предложили под 20%, там нашел под 15%. Взял, где выгоднее. А потом те, кто дал долг, неожиданно попросили деньги назад. В результате, бегаешь и ищешь, у кого перезанять. В общем, кошмар!
— По-другому и не скажешь…
А ведь была еще и вторая сложная история в тот период — собственно, расселение нашего дома. Потому что на десятилетие с 1993 по 2003 год пришелся самый пик процесса. Тогда на моих плечах лежало самое большое долговое бремя, я бы даже сказал, безумное. Оно достигало миллионов долларов по тем временам. Многие мне говорили: «Ты сошел с ума. Забирай всё и беги. Считай, что ты просто должен и прекрасно. Никому ничего не отдавай! Просто бери ноги в руки и улепетывай!». Поэтому очень хорошо помню те времена.
Расселение дома и прочие трудности
— Почему сложным было именно расселение?
— Потому что я впервые в жизни, будучи совсем молодым человеком, а мне тогда было 22 года, столкнулся с таким фактором, как расселение жилого дома с 65 собственниками. Да, всего 36 квартир, потому что было много коммуналок, но они принадлежали 65 разным людям. И процесс расселения у нас растянулся на 27 лет, десять из которых попали на это тяжелое, страшное время. Поэтому ничего хорошего из того периода, кроме результата, который мы, слава Богу, почувствовали относительно недавно, я вспомнить не могу. Тяжело, сложно, опасно. Куча нервов.
Поюс в 1997 году мы запускали свой первый ресторан Marius. При этом параллельно во всю продолжалось расселение дома. Причем процесс шел хаотично, потому что один хотел переезжать, а другой нет.
Так что тогда мы еще не стали отелем. Скорее, являлись проектом, работавшим по принципу Airbnb. Проще говоря, сдавали квартиры.
Рождение «Гельвеции»
— А когда появилась «Гельвеция»?
— Как отель она «сформировалась» только к 2003 году. Хотя сам проект стартовал в 1993-м. Первые 10 лет ни о каком отеле говорить не приходилось. По сути, это был жилой дом, в котором купленные нами квартиры соседствовали с не расселенными. Ведь одни квартиросъемщики соглашались сразу, а другие, глядя в глаза, предлагали прийти через 20 лет.
— Так себе перспектива..
— В итоге, у нас получилась «солянка» и мы фактически стали прародителями формата Airbnb в России. Мы начали работать в подобном формате, еще когда никто не понимал, что это такое. В том числе и мы сами. Просто сдавали посуточно те квартиры, которые удавалось на тот момент расселить. Надо сказать, с каждым годом их становилось все больше и больше. Мы делали в них легкий, симпатичный ремонт, чтобы это просто выглядело красиво и современно. Правда денег особо на него не было, поэтому получался своего рода IKEA style. Их сдавали, чтобы обслуживать займы, гасить проценты, платить персоналу.
Невыдуманная история из жизни
— Юнис, какая история из первого десятилетия запомнилась больше всего?
— В 1997 году на первом этаже «Гельвеции», где сейчас расположен наш ресторан Marius, находилось кафе «Сладкоежка», существовавшее в Ленинграде еще с советских времен. Это потом Михаил Саксонов, директор упомянутого заведения, построил целую сеть кондитерских под таким названием. А в 1997 году кафе реорганизовали в акционерное общество. Причем собственником предприятия стал его трудовой коллектив, что по тем временам было обычным явлением.
Каждый сотрудник получил какое-то количество акций. И в результате, все эти тетеньки в огромных колпаках мгновенно превратились во владельцев популярного кафе в самом центре Петербурга.
Притом, что деньги в него вкладывал главным образом директор, а они числились, по сути, номинальными акционерами. Денег не давали, но руководителя своего нещадно пилили и все чего-то от него требовали, скорее, по привычке.
Естественно, однажды ему это надоело и Михаил решил продать кафе. Для меня, честно говоря, такое его намерение стало дикой неожиданностью, потому как я думал, что мы договоримся, и будем там кормить наших гостей.
Однако всё пошло не по первоначальному сценарию. Михаил пришел к нам и признался, что был готов договориться о сотрудничестве, но вынужден продать кафе, поскольку больше не хочет иметь дело с другими акционерами. Тогда мы решили купить эту кондитерскую.
И вот в один из дней все собрались в зале в зале: Михаил Саксонов, как директор, весь трудовой коллектив тетенек в колпаках и мы. В зале ор, крики, мат-перемат. До сих пор помню, что интересы одной из сотрудниц представлял её сын с набитыми на руках крестами. Он тогда еще вместо подписи под протоколом собрания поставил крестик.
А потом акционеры начали делить деньги. Ужас! Адский ад! Но в итоге мы стали полноправными владельцами помещения.
Некоторое время спустя стали делать в нем ремонт. Однажды, помню, сидим в нем вместе с дизайнерами, обсуждаем нюансы интерьера. Вдруг слышим за окном шум. Поворачиваемся на него и видим, как огромный кирпич влетает в стекло, разбивает его вдребезги и в образовавшийся «проход» с улицы в зал вваливается братва, целой толпой.
Они узнали, что у помещения появились новые собственники и решили нанести «визит вежливости» со словами: «Вы новые хозяева, а мы ваша крыша!». Вот так мы и начинали.
Юнис Теймурханлы о своей узнаваемости
— Даже сложно представить себе сегодня, что такое в принципе возможно. Вот оказывается с чего начинается путь к известности. Как, кстати, Вы относитесь к своей узнаваемости и популярности?
— Меня же не узнают широкие массы (улыбается). Да, знает отраслевое сообщество. И, конечно, это приятно. Как бы я выглядел, если бы начал сейчас закатывать глаза, кокетничать и говорить: ой, что вы это вообще мне не важно? Считаю, подобное поведение кокетством и только. Собственная узнаваемость — это приятно, но и ко многому обязывает. Я понимаю, что всегда нужно благодарить тех, кому ты обязан — людям и гостям. Ведь именно они тебе платят. Поэтому, когда к тебе подходят с просьбой сфотографироваться или дать автограф, изображать из себя утомленного от жизни или занятого просто нельзя. Вот почему, даже если очень устал, всё равно берешь себя в руки и стараешься уделить внимание каждому человеку и быть ему благодарным за внимание к тебе.
Потому что это поддержка твоего собственного бизнеса, твоего имени и, в конечном счете, оплата твоей работы, потому что косвенно или прямо те же люди тебе и платят, поднимая твою репутацию, способствуя узнаваемости бренда, и т.д. Честно говоря, не понимаю тех, у кого есть узнаваемость, но они это считают тяжким бременем. На мой взгляд, надо понимать, что узнаваемость и популярность могут в один момент закончиться. Тем более, как известно, чем выше ты поднимаешься, тем больнее падать. С другой стороны, надо всегда помнить, кому ты обязан своим успехом. А обязан ты как раз тем, кого принято считать зачастую достаточно простыми людьми.
Отношение отрасли
— Юнис, сильных и успешных часто не любят. К Вам тоже относятся по-разному. Как Вы это воспринимаете?
— Мне абсолютно безразлично. Считаю так: я иду впереди, а те, кто завидует, идут за мной. Даже если плюют, то в спину. Не любить успешного человека проще всего. И мне в какой-то степени даже жалко этих людей. Потому что, ничто не мешает им идти рядом со мной. Нет никаких объективных причин, по которым другие не могут, так же, как и я, двигаться в бизнесе. Если не получается, значит, есть какие-то их собственные проблемы, которые сдерживают. Разнообразные факторы, жизненные обстоятельства и т.д. Кроме того, у многих существует подмена понятий. Знаете, многие сравнивают меня с собой, будучи отельерами, забывая о том, что я не отельер, а собственник бизнеса. А это всё-таки разные вещи.
— Поясните, пожалуйста.
— Одно дело — ты назначенный человек, зависимый, с ограниченным бюджетом, хотя может и работаешь, столько же, сколько Юнис, пашешь. Однако физически не можешь быть на том же уровне, потому что ты не являешься собственником.
Одним словом, не нужно себя сравнивать со мной. Просто потому, что у меня другая функция и роль в проекте. Может быть осознание этого как-то людей успокоит. Важно понимать, что я пришел в отельеры из собственников. Но, прежде всего, владею своим активом и управляю им. В «Гельвеции» я хозяин-барин. И поворачиваю свой корабль в ту сторону, в которую могу. Однако у меня изначально возможностей больше. Тем более, этот корабль построил я сам. Мне его никто не дал, не подарил. Я его создал собственными руками вместе со своей командой. Это абсолютно нормально.
Роль собственника
— Есть владельцы бизнеса, стремящиеся походить на Вас…
— Наслышан об этом. И такой шанс у них, как у владельцев бизнеса, есть. О нелюбви и критике я тоже знаю. Но эти чувства исходят от некоторых отельеров. И вот у них как раз на лицо подмена понятий. Могу им только сказать: обижаться глупо. Ведь они действуют в рамках трудового договора с работодателем. У них просто нет тех возможностей, которые есть у меня, как у собственника. Это совершенно другая амплитуда. Поэтому не нужно сравнивать, чтобы себя же психологически не травмировать. А вот собственнику, как говорится, все карты в руки. Правда встает вопрос: насколько владельцу бизнеса это действительно надо. Потому что ту работу, которую я делаю, осилит не каждый.
Недавно, например, у меня был большой ужин с гостями, и они задали вопрос, как я это выдерживаю и как всё не надоедает? Честно ответил, что выдерживаю, поскольку делаю это не за деньги, не ради них. Да, я их зарабатываю, являюсь достаточно обеспеченным человеком, но никогда не думаю о деньгах, потому что это бессмысленно. Поверьте, если не будешь любить то, что делаешь, и не станешь мегавовлеченным, потеряешь безудержную мотивацию, она перестанет в тебе бить, тогда у тебя и деньги пропадут. Они — зеркало. Либо твоего успеха, либо неудачи, в случае их отсутствия.
Поэтому о деньгах и не думаешь, а думаешь о деле. И, безусловно, с чем большей энергией и мотивацией ты им занимаешься, тем вероятнее увидишь конечный результат. Он — итог твоего труда. Поэтому собственник должен понимать: если он становится на эту тропу, у него есть все шансы быть таким же, как я. Но, нужно, естественно, искать свою нишу, свое лицо. А, прежде всего, важно честно ответить себе на вопрос: «Готов ли я жертвовать всем тем, чем жертвует Юнис?»…
Юнис Теймурханлы о сознательных жертвах
— Чем именно?
— Своей личной жизнью, временем, которое можно было бы провести со своими детьми. Более того, о какой-то части жизни мне вообще пришлось забыть. Например, закрыть для себя вопрос дружбы. У меня друзей сейчас нет. Все мои друзья — это 150 человек гостей, которые живут в отеле каждый день.
— Почему так?
— Потому что ты просто не понимаешь, зачем куда-то ходить, даже когда зовут. У меня банально нет на это сил. А дружба их требует. То есть, если хочешь быть таким, как я, придется какую-то часть своей жизни для себя закрыть. Ее просто нет. Например, в сентябре я оказался в День туризма на Дворцовой площади, где последний раз ходил года два назад. Раньше было некогда и незачем. Ведь я каждый день занят делом. Так вот, появившись там, открыл глаза и понял: какая красота, в каком потрясающем городе мы живем!
Но на все это, даже на созерцание просто нет времени. Потому что живешь в другой системе координат и ином ритме. А не каждый подобное выдерживает. И не у всех такая мотивация, как у меня. Кому-то хочется еще и на рыбалку съездить, и в отпуск отправиться. А когда график бешенный, и то один гость приехал, то другой. И вдруг удается, совершенно неожиданно, выкроить 48 часов, между поездками, выступлениями и бизнесом. Появляется остается 1,5 дня на отпуск. Вот тогда ты и поверяешь себя, как собственник: А тебе такой бизнес нужен или нет? Так что вопрос не в том, можно ли повторить мой путь, а в том насколько это нужно собственнику.
Юнис Теймурханлы об инвестициях и инвесторах
— Сурово…
— В нашей индустрии нужно понимать, что собственник собственнику рознь. Не секрет, что гостиничный бизнес требует весьма серьезных инвестиций, а точка входа очень высокая. Вот почему в него заходят либо очень обеспеченные предприниматели, либо большие богатые структуры, которые обладают огромными деньгами, зачастую заемными. А вместе с ними в индустрию входят банки. Да, они тоже считают деньги. И ни один бизнесмен не скажет, что у него где-то валяется миллиард, который надо куда-то пристроить. У хорошего бизнесмена свободных денег нет никогда. Зачастую все что есть — это маржа между активами и пассивами.
Но понятно, что у таких собственников даже нет задачи зарабатывать на отелях, которые для них часто являются непрофильными активами. Как правило, это какая-то большая индустрия из первого эшелона экономики. А отели приобретаются для обслуживания нужд или диверсификации. Для крупных структур отели — это индустрия второго-третьего эшелона. Хотя есть очень маленькие собственники, которые строят проекты на 3-5-7 номеров на семейные деньги.
— Юнис, если бы Вы выходили на рынок сейчас, начали с нуля…
— То «Гельвеции» на 100% не существовало. По крайней мере, она не была бы проектом такого масштаба. Потому что сегодня другая точка входа. И ее цена в сотни раз выше, чем 30 лет назад. Поэтому те, кто входит бизнес «сейчас» — то есть за последнее 10 лет — вложил или вкладывает совершенно другие деньги, нежели я в 90-е. Такой масштаб, как в «Гельвеции», сегодня трудно себе позволить.
График жизни и приоритеты
— Однако при всем своем сумасшедшем графике, Вы обязательно находите время на семью …
— К этом у приходишь с годами. Просто потому, что понимаешь: большой отрезок жизни потерян. Я сейчас с ужасом цепляюсь за возраст своих детей и осознаю, что если вроде совсем недавно мог прийти домой и пообнимать сына, потискать дочку, то теперь вижу, что сын это юноша, у которого своя жизнь, свои задачи и его график с моим не совпадает. Дочку еще можно потискать, но уже не так, как раньше. И вот тут реально впадаешь в ступор. Приходишь к выводу, что нужно считать каждый день. И это является стимулом, чтобы себя действительно оттаскивать от работы.
Сейчас я как раз этому учусь. И можно сказать почти научился. Живу по новому последние 4-5 лет. А до этого ко времени относился так, будто впереди еще 5 жизней. Другому ритму и графику надо учиться. В таком бизнесе, как отельный, важно правильно расставлять приоритеты. И необходимо понимать, что крайности — всегда плохо. Если уходишь в работу с головой, тогда ты должен быть абсолютно свободным человеком без семьи. И в этом случае «Гельвецию» можно считать своим ребенком и жить в ней 24 часа в сутки. Семь дней в неделю. Если у тебя есть семья и обязательства, значит, нужно уметь расставлять приоритеты.
— Вы перестраиваете расписание своей жизни под гостей, готовы их встречать среди ночи… Как, будучи взрослым человеком, вытащить себя из теплой кровати и, когда все домашние спят, отправиться на работу…
— Открою секрет: в 52 года, чтобы не отрывать себя от теплой постели, легче вообще не ложиться (смеется). Приходишь на работу, потом съездишь домой, чем-то себя занимаешь, твои все ложатся спать, посмотришь кино, и снова приезжаешь в отель. Можно поработать, а можно, наконец, почувствовать себя гостем, послушать хорошую музыку или позалипать в телефоне. По крайней мере, если кого-то нужно встретить в 04 утра, так проще.
Здоровый образ жизни отельера
— Юнис, насколько известно, Вы всегда так или иначе занимались спортом…
— Это, скорее, физкультура. Кстати, я по-прежнему бегаю в «Таврике» (Таврический сад — авт.). Кроме того, стараюсь в городе не пользоваться транспортом. Практически никогда. Хотя у меня есть автомобиль. Предпочитаю до нужного места добираться пешком. Вообще практикую скандинавскую ходьбу. За день обязательно преодолеваю по 15 км. Это моя планка лет 15 уже. Когда начинал ходить с палками в мохнатом 2010 году, мне кажется, каждый второй, увидев меня с палками, хотел догнать и сдать в «дурку». Потому что тогда с палками начинали ходить бабушки, которым было 85+ (смеется). А на самом деле «скандинавская ходьба» — очень хорошая история, так как она дает большую разрядку. Во-первых, это свежий воздух, во-вторых, закалка. Причем я занимаюсь в любую погоду. В дождь, в снег, в жару. Абсолютно неважно.
Помню, было даже время, когда везде таскал палки с собой. Благо они были складные. Даже в Испанию с ними как-то ездил. Но там, поскольку не люблю в отпуске вставать рано, поднимался аккурат с началом сиесты.
Так вот представьте: в +45С, находишь дорожки и наяриваешь по пляжу с высунутым языком. А для испанцев подобное вообще жуть. Они не понимают, как такое возможно, поэтому на меня смотрели круглыми глазами! В Испании в принципе с такими палками никто не ходит.
Но это действительно хорошая нагрузка. Тем более я часто хожу с утяжелителями. Считаю, системные занятия физкультурой важны. Они держат в тонусе и дисциплинируют. Плюс это выход энергии. И возможность сбросить стресс. К тому же, я почти не употребляю алкоголь и не курю уже миллион лет.
Юнис Теймурханлы об отношении к себе и отелю
— Скажите честно, к зеркалу подходите, чтобы себя похвалить?
— Ой, нет, подобные рефлексии не для меня. Может быть это и неправильно, но такие практики не люблю. Повторюсь: я человек достаточно эмоциональный. И, да, есть моменты, когда добрые слова в свой адрес слышу. Но самокритика у меня развита больше. Да, знаю, что психологи советуют себя хвалить. Однако мне зеркало нужно для другого: чтобы перед выходом в него посмотреть и не выскочить из дома нечесанным и зубы второпях не забыть почистить. Только для этого (смеется).
— А чем для Вас за эти годы стал отель?
— «Гельвеция» — это мой ребенок. Абсолютно точно. Это особое чувство, когда ты построил отель, гладишь рукой каждый кирпичик, помня, что за всем этим стоит, и сколько всё это стоило…
— Страшно не становится от мысли о том, сколько вложено…?
— Нет, потому что я вижу результат. К тому же, отель — это такой бизнес, который, повторюсь, требует серьезных инвестиций. Если к этому не готов, лучше тогда с ним расстаться, продать. Потому что в стенах отеля его владелец и имеет прибыль. Пусть и не сию минуту. Если спросите, есть ли у меня сейчас деньги, честно отвечу, что их нет. Мои деньги не в слитках и не на банковских счетах. Они у меня в камнях. Не в бриллиантах, а в кирпичах.
Эффективен тот собственник, который понимает, что пока у него есть актив, у него всегда будут инвестиции и долговая нагрузка.
— И с детьми опять же не расстаются…
— Естественно! Поэтому, повторю: «Гельвеция» для меня не отель, а ребенок. Это живое существо, рожденное и воспитанное мной, и со временем оно доведено до определенного уровня.
Юнис Теймурханлы о себе начистоту
— Главное качество, без которого Вас невозможно представить…
— Упорство. Вот краеугольная черта моего характера. На мой взгляд, это всё! Поясню: даже не имея таланта, можно выехать на упорстве. Имея упорство, реально «сформировать» талант. Ведь что такое талант? Это количество времени, потраченное на освоение нюансов какого-то ремесла.
Мы часто называем талантливыми тех, кто сумел за счет своего упорства, получить определенный, значимый, весомый результат. А со стороны, это представляется талантом. А ведь, как известно, не Боги горшки обжигают. Я уверен в этом. Считаю, мы все талантливые. Каждый в своем деле. Просто степень таланта зависит от потраченного времени и усилий, а также от способности проходить препятствия, возникающие на пути. А здесь без упорства не обойтись. Хотите, приведу один пример из жизни?
— Конечно!
— По соседству с «Гельвецией» находится дом. А у меня есть приятель, который в 90-е был моим кредитором, когда еще не существовало современных банков. Он давал мне деньги и при этом говорил: «Будь я на твоем месте, то убежал бы».
Так вот в нулевых мы с ним как-то встретились и зашел разговор о делах. Он делится впечатлениями: «Юнис, смотрю ты не последовал моему совету, не сбежал и у тебя всё получается. Круто! Более того, ничего не отняли, не убили… Я тоже так хочу».
— И…
— После той беседы он начал расселять соседний с «Гельвецией» дом… Причем у него финансовых возможностей было больше, чем у меня, когда я входил в бизнес. Мой стартовый капитал с его ресурсами не сравнить. Можно сказать, что у меня практически ничего и не было.
— А что в итоге?
— Я, как вы понимаете, ушел вперед, а мой знакомый, имея большие деньги, нахрапом налетел, приобрел то, что получилось купить, а потом когда столкнулся с собственниками, которые отказались продавать свою жилплощадь, он сразу сломался.
В итоге у него в собственности полтора этажа. И всё. На этом встал. Это еще одно доказательство, что можно попытаться зайти с совершенно с другими деньгами и все равно ничего не добиться. Или довольствоваться малым. Я такие ситуации проходил много раз. Мне давали от ворот поворот, но я не сдавался, ждал, терпел… и в итоге выехал на упорстве, поэтому без него никак.
— Юнис, о чем попросите высшие силы, зная, что желание сбудется?
— О здоровье. Потому что именно в него всё и упирается в конечном счете. Я считаю, что, когда человек здоров — что важно, и физически, и ментально — он способен преодолеть любые трудности. А когда две трети жизненного пути пройдено, понимаешь: это самый ценный актив.
P.s.
— Есть то, о чем Вы жалеете до сих пор?
— Хороший вопрос. Я человек рефлексирующий. Но считаю, когда видишь результат, бессмысленно рефлексировать, осмысливать и что-либо анализировать. Знаю, что путь никогда не бывает прямым. Ты не идешь прямой дорогой, а передвигаешься из точки «А» в точку «Б». Понятно, что на каждом отрезке можно было пойти по-другому. Но какой смысл о чем-то жалеть и вспоминать повороты, если в итоге пришел из точки «А» в точку «Б»?